«Дневник реки Инн» - наблюдения художницы Лизы Коноваловой

за изменениями цвета речной воды под воздействием различных факторов - от погодных изменений до выбросов близлежащей гидроэлектростанции.
21.08 - 30.09.2012

Заросли совсем не безмятежны.

Простые и очевидные наблюдения говорят об этом, в том числе уже описанные сгустки и пустоши. Но не только они.

Любые повторяющиеся опыты обнаруживают непостоянство внутри зарослей. Ткань природы появляется и исчезает, прибывает и убывает, изменяется в самой сущности.

Вспомним описанную в первом выпуске ЛГ заросль как главную форму природы. Она однородна, молчалива, мирно покоится в границах места.

Такого не бывает почти никогда.

Самый очевидный пример: заросли целиком меняют свои качества - фактуру, цвет, плотность, подвижность. Нередко такие перемены в зарослях служат возникновению пустошей.

Два наблюдения одной и той же заросли.

Второе свидетельство, знакомое читателю – это сгустки. Точечные разрывы в ткани природы подталкивают нас к мысли, что в ней скрыты течения и возможности, опровергающие облик и суть зарослей.

Бывает, что появление сгустков совпадает с изменениями качеств целой заросли (хотя и не следует общей характеристике этого изменения). К этому очень важному обстоятельству еще нужно вернуться.

Случаи третьего вида невероятно интригуют и особенно настораживают. Они обнаруживаются, когда ткань природы присутствует (а не исчезает, как это происходит в пустошах), но сама заросль как способ существования природы растворяется, уходит.

Чтобы распознать такие случаи, нужен насыщенный обычными картинами природы глаз, немного уставший и оттого придирчивый.

Искать следует виды, как будто бы привычные, но измененные воздействием странной силы, утратившие форму и невинность.

Пятна в зарослях, содержащие в себе замутненность, смятость, неопределенность, скрытую червоточину, сгущенный излишек, вовсе не редкость и не исключение.

Наоборот, они закономерны и неизбежны.

Суть в том, что начав однажды зарастание, природа не желает останавливаться. Этот импульс требует себе бесконечности распространения и существования. Любые ограничения и барьеры, внешние или внутренние, ему чужды.

Но заросли заполняют места. И у мест, в отличие от зарослей, границы есть.

Запертая в этих ячейках, природа приходит в беспокойство, начинает кипеть и бредить.

Заросль схватывает себя, цепляется за себя, наползает на себя, впивается когтями, испуская внутренности.

Дыбь весела и опасна.

Сквозь нее природа без конца исторгает новые и привольные выдумки. В дыби нет форм и видов, нет направлений и полей. Вроде, всё та же бескрайняя череда сущностей – но теперь они не расставлены в умиротворенную заросль, а непрестанно сливаются, разделяются, подавляют и усиливают друг друга. Празднуется беспорядок, неоднородность, взрыв, распад.

Свобода, в спокойные времена известная только осколкам, заражает пятна и целые заросли.

Дыби столь дерзко и неоспоримо противоречат зарослям, что возникает беспокойное сомнение.

Та же самая природа, что заключается в зарослях, заключается и в дыбях? Или это какая-то уже вовсе другая природа, незнакомая и неродная?

Дыби не возникают сами, не занимают места. Сначала всегда происходит зарастание, образуется заросль. Внутри нее – появляются пятна дыбей. Заросль для дыби является тем же, чем место для заросли.

Избыток заросли – предвестник дыби.

Значит, дыбь – это либо порча заросли, отклонение от естественного состояния; либо дальнейшее развитие, следующий шаг зарастания.

Случается, и довольно часто, что дыбь подменяет заросль целиком. Именно тогда становится ясно, как природа относится к дыби.

Это совершенно ясно по тому, как заросль спешит избавиться от дыби, выскрести её целиком.

Если перенапряжение заросли не чрезмерно, она старается разложить бурное разрастание своих частей на равные отрезки, выстроить их в последовательность, унять свою дрожь. Этим и объясняется смена качеств заросли, упомянутая ранее.

Разные периоды одной заросли. Хорошо видно, что части просыпаются по очереди. Это снижает возможность возникновения дыби.

Благодаря такому самоуспокоению некоторые заросли могут существовать долгое время, оставаясь самими собой.

Когда жар дыби неуправляем и угрожает всей заросли, или когда она уже подменена дыбью целиком – природа предпочитает лишиться заросли, потерять форму, чтобы затем начать зарастание сызнова.

Нередко именно так и появляются пустоши. Природа избавляется от дыби и надеется на новую заросль.

Но всё это лишь отдельные попытки природы избавиться от дыбей.

Повсеместная их угроза столь велика, что нужно постоянное и полное действие очищения. Только так возможно сохранить заросли – зарослями.

Необходимый и единственный подлинно работающий способ самосохранения природы.

Все наблюдаемые непостоянства – изменения качеств зарослей, появление сгустков и пустошей, закипание и растворение зарослей – оказываются признаками дыби и борьбы с нею.

Природа готова на все, чтобы спасти заросли от перерождения – даже на постоянное уничтожение этих зарослей при малейшем их возбуждении.

Она рвется к осуществлению, сминая заросли.

Эта чужая природа не признает границ, спокойствия, форм, простоты и сложности. Она не оставляет лазеек для понимания, не расставляет намеков, не подстраивает ловушек. В ней чистая жажда набухания, превращения, копошения, выделения. Дыбь игриво творит непроницаемые, запутанные образы и тут же стирает их.

В другие времена – кто знает – все могло быть наоборот: дыбь являлась изначальной, она заполняла места пузырящейся неугомонной массой. В её утробе запустилось первое зарастание и распространилась первая заросль. И эта заросль была угрозой дыби, вредила ей формой и заботой.

В пятнах дыби мы чувствуем зудящие вторжения незнакомого, бесцеремонного мира.

Он весел и опасен. Если однажды заросли потерпят неудачу в своем мирном труде – мы столкнемся с ним лицом к лицу.

Домашнее задание

Решите, кто вы и на чьей вы стороне.